ГАПОУ ЧР В этом году многие эксперты фармрынка обращают внимание на новое явление — уход из нашей страны ряда препаратов, которые предоставляли пациентам надежную помощь, а врачам позволяли эффективно лечить. В отдельных случаях это сразу стало заметно для пациентов, и они активно задают вопросы, о других говорят только врачи.
«РГ» попросила участников рынка проанализировать причины и последствия этого процесса.
Алексей Масчан, директор Института гематологии, иммунологии и клеточных технологий Национального научно-практического центра детской гематологии, онкологии и иммунологии им. Дм. Рогачева, профессор:
Действительно, начали исчезать многие эффективные зарубежные лекарства, которые ежедневно необходимы для лечения онкологических пациентов. Отечественные же производители либо вовсе не производят этих препаратов, либо производят их в недостаточном количестве, да еще и в неприемлемых лекарственных формах.
Причем речь не только о химиопрепаратах, но и о простейших лекарствах, типа трехпроцентного хлорида натрия, или соды, которые мы используем в сопроводительной терапии. Я уже не говорю о том, что к отечественным дженерикам и биоаналогам, которыми нас вынуждают заменять оригинальные препараты, нет никакого доверия.
Например, ключевой препарат для лечения острого лимфобластного лейкоза — самой частой злокачественной опухоли у детей. Мы проверяли отечественную версию — активность препарата от партии к партии может колебаться вдвое. И в результате, как мы и предупреждали, частота рецидивов с этого года резко пошла вверх.
А рецидив это — с вероятностью 60 процентов — смерть пациента.
Медведев назвал неприемлемым «отсечение» людей от иностранных лекарств
Задача системы здравоохранения состоит в том, чтобы предоставить больным лучшее лечение из возможного, а не в том, чтобы заместить импортные лекарства отечественными.
На мой взгляд, так называемое импортозамещение в производстве лекарств — это недобросовестная борьба за рынок, по сути — обогащение одних компаний за счет других.
А навязывание замены оригинальных препаратов и проверенных дженериков препаратами-копиями российского производства без надлежащей проверки эффективности такой замены — это просто преступление. И совершили это преступление некоторые чиновники ФАС и минздрава. Мы знаем их имена.
Замечательно, что председатель правительства Дмитрий Медведев распорядился закупить для больных детей лекарство «Фризиум», которое у нас не производится. Но для этого понадобились общественное возмущение и репортажи по телевидению, вызванные арестами матерей и трагическими картинками корчащихся в судорогах детей.
Но это один-единственный препарат, в то время как другие необходимые для лечения как детей, так и взрослых лекарства также исчезли, и никто их и не собирается закупать.
Минздрав в своих ответах на наши отчаянные письма перекладывает ответственность на поставщиков, на рынок, на самих врачей и утверждает, что все это, в общем, мелочи на фоне небывалого подъема и расцвета фарминдустрии.
Задача здравоохранения состоит в том, чтобы предоставить больным лучшее лечение из возможного, а не в том, чтобы заменить импортные лекарства отечественными
Ирина Мясникова, председатель правления Межрегиональной общественной организации «Помощь больным с муковисцидозом»:
В программу «Высокозатратные нозологии» входит только один препарат для лечения муковисцидоза, хотя требуется 4. Нет там и антибиотиков, которые необходимы для лечения тяжелых обострений. В этом году возникла огромная проблема именно с антибиотиками.
Два высокоэффективных оригинальных препарата уходят с нашего рынка, потому что их перестали закупать за счет бюджета. Вместо них по 44-ФЗ закупают дешевые дженерики.
Но больные отмечают, что после введения оригинальных препаратов ремиссия бывает до полугода, а после дженериков — две-три недели. Врачи эти факты не регистрируют либо говорят, что зарегистрировали, но на самом деле в Росздравнадзор, как положено, не сообщают.
Ведь в таких случаях медицинская организация по закону обязана закупить для пациента препарат, который эффективен — как правило, оригинальный. Но и эта Процедура сложная, быстро провести ее невозможно.
А препарат нужен экстренно, иначе обострение может утяжелиться.
Мы, конечно, понимаем, что дженерик в 2-3 раза дешевле. Но ведь никто не считает стоимость курса терапии антибиотиками на год, хотя в этом случае расходы на оригинальный препарат могут быть даже меньше, потому что его требуется намного меньше.
Однако вести фармакоэкономические подсчеты некому — в большинстве регионов нет диспансерного наблюдения за этими пациентами, нет специализированных центров. А в столицу приехать может далеко не каждый.
Не случайно у нас из 3450 больных муковисцидозом только 750, то есть всего 23 процента, взрослых, а в развитых странах их 50-60 процентов. Дети просто не доживают до этого возраста из-за недоступности эффективного лечения.
Вторая очередь детей получит незарегистрированные лекарства в 2020 году
Анна Ермолаева, генеральный директор компании «Альфа ресерч и маркетинг»:
Движение лекарственных препаратов на фармрынке — это нормальная ситуация.
В то время как ряд препаратов действительно покидает рынок, регистрируются новые лекарства, среди них есть как оригинальные, референтные препараты, так и дженерики, в разных ценовых сегментах.
Если обратиться к статистике, то среднее количество торговых наименований остается уже несколько лет на одном и том же уровне — около 7400, а количество МНН даже увеличилось.
Причины движения разные. Во-первых, это оптимизация ассортимента производителями в преддверии введения обязательной маркировки.
Но это обычно касается отдельных фасовок, например, производитель выпускал препарат по 12, 18 и 24 единицы в упаковках, но решил оставить только одну из них.
Если же говорить об уходе МНН, то есть о действующем веществе, то обычно такие препараты заменяются препаратами следующего поколения или, например, моновакцина заменяется на комбинированную.
Во-вторых, в начале года в фармсообществе возникло непонимание методики расчета начальной максимальной цены контракта, часть аукционов не состоялась. Но это не означает, что эти препараты ушли с рынка, просто их поставки были выполнены со смещением по срокам. В-третьих, свою роль сыграло и ограничение максимальной цены препаратов из перечня ЖНВЛП.
Учитывая, что основной объем субстанций для производства ЛС импортируется, рост стоимости субстанций в совокупности со снижением курса рубля привел к тому, что отдельные препараты выпускать стало нерентабельно.
До конца следующего года цены на все препараты из перечня ЖНВЛП должны быть перерегистрированы по новой методике, которая предусматривает сравнение цен в нашей стране с ценами в референтных странах.
Это может привести к значительному снижению максимальной отпускной цены ЖНВЛП.
Надо отменить все ограничения для доступа на наш рынок современных высокоэффективных и высококачественных лекарств, кто бы их ни производил
Виктор Дмитриев, генеральный директор Ассоциации Российских фармацевтических производителей (АРФП):
Мы обсуждали сложившуюся ситуацию внутри ассоциации и пришли к выводу, что главная причина ухода препаратов — принятые правила ценообразования и его регулирования. Они делают производство многих лекарств нерентабельным, а порой и убыточным.
По правилам, производитель не имеет права поднять цену чаще чем раз в год и больше, чем на уровень инфляции. Но, во-первых, официальная инфляция не имеет ничего общего с реальной.
Во-вторых, торги по госзакупкам препаратов нередко срываются из-за того, что на них предлагают цены даже ниже зарегистрированных. При этом говорят: год-два назад вы же продавали по этим ценам, поэтому давайте стартовать с них.
Но за год-два вырастают цены на энергоносители, сырье, в этом году добавились и расходы на маркировку и т.д. У компаний возникает усталость от этой ситуации.
Мы не раз обсуждали эти проблемы и с теми, кто в Минздраве России готовил новый проект приказа по начальной максимальной цене контракта. Чиновники откровенно говорят, что их главная задача — не провести торги по закупкам лекарств, а обезопасить себя от проверок со стороны правоохранительных органов. Поскольку при этих проверках никакие логичные объяснения не хотят слышать.
И я их могу понять — кому захочется, чтобы его таскали на проверки, хотя он не допустил никаких нарушений закона? В этой ситуации бизнесу совершенно неинтересно участвовать в торгах — невозможно спланировать ни производство, ни сбыт. Кроме того, возникает риск того, что если сегодня немного уступишь в цене, то завтра тебе не дадут ее поднять. Это значит — терпеть убытки.
Поэтому препараты и уходят.
Алексей Федоров, главный Юрист Экспертно-консультационного центра Института госзакупок:
У каждого ухода с рынка своя история. Но для многих препаратов одним из ключевых факторов стал вопрос цены — достаточно жесткая система ценообразования на препараты перечня ЖНВЛП. Ее дополнительно усилил выход новых правил перерегистрации цен. Все это обусловливает нецелесообразность сохранения отдельных препаратов на рынке.
В России вышло мобильное приложение для проверки подлинности лекарств
Кроме того, в конце 2018 года вступил в силу новый приказ минфина №126н, ужесточивший условия допуска иностранных товаров (в т.ч. лекарственных препаратов) к госзакупкам.
Некоторые иностранные препараты ранее держались на госпитальном рынке только в «смешанных заявках», в которых предлагались одновременно российские и иностранные препараты. Но с ноября прошлого года вступил в силу новый приказ, и такие заявки стали считаться «иностранными».
Соответственно, ряд препаратов утратил перспективы продаж государственным заказчикам, что тоже могло повлиять на решение уйти с рынка.
Василий Генералов, руководитель Центра внедрения передовых медицинских технологий «ПланетаМед», д.м.н.:
Ситуация с уходом с нашего рынка препаратов развивалась не один день и даже не один год. На мой взгляд, причина в том, что рынок перерегулирован.
Под видом заботы о безопасности пациентов создаются все более жесткие регламентирующие акты, которые сужают коридор возможностей, и не только для врачей или пациентов, но и для бизнеса.
Правила регистрации препаратов за последние несколько лет сильно ужесточены вроде бы для того, чтобы ограничить появление на рынке некачественных препаратов.
Возможно, эта проблема и существовала, но закончилась борьба с ней тем, что сейчас нет смысла привозить сюда инновационные лекарства, разрабатывать комбинированные средства и продлевать регистрацию, поскольку эта процедура затягивается на длительный срок. А расходы на клинические исследования, которые ложатся в итоге на конечную цену, делают их производство экономически нецелесообразным.
Недавняя ситуация с «Фризиумом» была услышана отчасти и потому, что касалась родителей, которым было нечего терять. И они нарушали Закон, хотя их дети-инвалиды должны быть на полном лекарственном обеспечении.
Но разовая закупка Минздравом России для них незарегистрированного препарата — это залатывание дыр. Ведь этот же препарат нужен и взрослым пациентам, но для них никто его не закупил.
Да и вообще обеспечение больных лекарствами, которые им необходимы, не упирается в один «Фризиум».
Ирина Иванищева, директор отдела по корпоративным связям и юридическим вопросам компании «АстраЗенека», Россия и Евразия, заместитель председателя Комитета по юридическим вопросам и защите прав интеллектуальной собственности AIPM:
Производители инновационных препаратов на протяжении ряда последних лет говорят о рисках и негативных последствиях нарушения их патентных прав при регистрации и выводе в оборот воспроизведенных лекарственных препаратов. Одновременно рассматривается возможность применения механизма принудительного лицензирования.
С каждым подобным высказыванием инвестиционная настороженность возрастает. Как результат — инноваторы могут корректировать свои планы по выводу новых продуктов на рынки, не гарантирующие полноценную защиту интеллектуальной собственности.
Производители предлагают иные решения, направленные на повышение доступности препаратов: заключение прямых долгосрочных контрактов с производителями запатентованных или не имеющих аналогов лекарственных препаратов, модели разделения рисков и/или расходов, введение ценностно-ориентированного здравоохранения и др.
Но пока в отрасли используются лишь нерыночные механизмы, снижающие доступность препаратов для пациентов. Мы надеемся, что будут выбраны решения, расширяющие доступ пациентов к инновационной терапии.
Нильс Хессманн, генеральный директор компании «Байер»:
Защита интеллектуальной собственности — один из важнейших драйверов развития инноваций, в результате которых общество получает современные лекарства. Сегодня в России мы видим прямое нарушение прав на интеллектуальную собственность компаний-оригинаторов, которые уже не один год безуспешно отстаивают свои права в судах.
Это вызывает опасения, в первую очередь потому, что снижает доступ к инновациям для российских пациентов. Случаи нарушения патентных прав встречаются в развивающихся странах, однако Россия — первая страна, которая к этой группе не относится и где патенты на оригинальные препараты нарушаются задолго до истечения срока их действия.
В ситуации патентного спора Bayer и компании «Натива» мы продолжим защищать свои права.
Что необходимо сделать, чтобы исправить сложившуюся ситуацию?
Алексей Масчан:
Если врачей лишат возможности лечить онкологические заболевания у детей по высоким международным стандартам с использованием проверенных десятилетиями препаратов, нас ждет рост смертности от этих заболеваний на 20-30 процентов.
Чтобы этого не произошло, надо отменить все ограничения для доступа на наш рынок современных высокоэффективных и высококачественных лекарств, кто бы их ни производил. Важен результат, а не экономия на жизни и здоровье людей.
Виктор Дмитриев:
На наш взгляд, надо выйти на средневзвешенную цену, а не на минимальную. Это предлагали и мы, и эксперты ОНФ, но не были услышаны. Либо как-то влиять на разумные меры контроля, не доводить до ситуации, которая возникла с «Фризиумом».
Хорошо, что правительство выделило средства, и препарат для детей закупили. Но какой результат? Показали всему рынку, что можно уйти с рынка, а когда ситуация обострится и народ возмутится, можно продать остро необходимый препарат по любой цене безо всякой регистрации.
Но так решать проблемы лекарственного обеспечения нельзя.
Собянин расширил программу закупки лекарств для онкобольных
Анна Ермолаева:
На мой взгляд, пока об исправлении ситуации речи не идет. Но необходимо принимать превентивные меры, чтобы не допустить ситуации, когда производство препаратов из перечня ЖНВЛП после перерегистрации цен, которая должна произойти до конца 2021 года, станет нерентабельным.
Алексей Федоров:
Для начала надо заняться этой проблемой на государственном уровне и четко проанализировать как причины, так и последствия ухода каждого конкретного препарата. В настоящее время стратегические документы системы здравоохранения и развития фармпромышленности не содержат реальных мероприятий по обеспечению ассортиментной доступности препаратов. Для государства пока эта проблема неактуальна.
Для сохранения привлекательности российского рынка постепенно надо хотя бы частично переходить от господствующей сегодня административно-властной модели отношений государства и фармбизнеса к партнерской модели, основанной на признании взаимной заинтересованности в сотрудничестве в интересах пациентов.
Василий Генералов:
Прежде всего надо признать, что многое делалось ошибочно. Вместо того чтобы рынок понемногу отпускать, его, наоборот, зажали, считая, видимо, что капиталисты все вытерпят и что с них можно драть три шкуры. Рынок, конечно, должен быть регулируем, но попытки наводить на нем порядок методами слона в посудной лавке и приводят к таким результатам.
Более 40% россиян заявили о недоверии врачам :: Общество :: РБК
Три четверти опрошенных (75%) считают, что работа медицинских учреждений должна контролироваться независимой структурой, например страховой компанией.
Обратиться в прокуратуру пациенту, который стал жертвой врачебной ошибки (неудачная операция, неверный диагноз, неправильный подбор лекарств), советуют 42% опрошенных россиян. 36% рекомендуют обратиться к главврачу больницы, где была сделана врачебная ошибка, каждый четвертый (27%) советует написать заявление в суд.
Директор по взаимодействию с органами государственной власти ВЦИОМа Кирилл Родин считает, что невысокий уровень доверия системе здравоохранения вызван «сложным состоянием первичного звена медобеспечения». «При этом надо понимать, что уровень естественных опасений в отношении собственного здоровья никогда не позволит этому показателю достигнуть нулевых значений», — отметил в исследовании Родин.
Проблемы здравоохранения в России
По мнению респондентов, в государственной или муниципальной поликлинике наиболее вероятные проблемы — долгое ожидание записи или нахождение в очереди, невозможность получить все необходимые Услуги в одном месте, отсутствие нужного специалиста. По шкале от одного до пяти возможность возникновения этих проблем россияне оценили на 3,4 балла.
Наименее вероятно, по мнению опрошенных, столкнуться в государственных или муниципальных поликлиниках с невниманием врача (2,9 балла) и хамством со стороны персонала (2,6).
На вопрос о том, какие именно проблемы российской системы здравоохранения должны решаться в первую очередь, большинство респондентов (39%) назвали нехватку врачей.
33% считают, что решаться должна проблема недостаточной оснащенности медицинских учреждений современным оборудованием.
Каждый четвертый россиянин (25%) уверен, что первоочередной проблемой, которую надо решить, является недоступность медицинской помощи (неудобное расположение больниц, дорогие лекарства, услуги).
Качество медицинских услуг могло бы улучшить формирование заработной платы врача, исходя из качества его работы, с этим согласны 38% опрошенных.
Еще 35% назвали усиление контроля за профессиональным уровнем врачей мерой по улучшению качества.
Треть опрошенных (31%) назвали такой мерой введение персональной ответственности руководителей медицинских учреждений, 24% считают, что усиление контроля госорганов за работой больниц также поспособствует улучшению.
Большинство россиян (61%) обращались за медицинской помощью в городские и муниципальные учреждения по полису обязательного медицинского страхования менее чем год назад, что на 5% выше показателя 2018 года. Чаще всего по полису ОМС лечились молодые люди от 18 до 24 лет (72%) и россияне 60 лет и старше (63%).
По мнению сопредседателя Гильдии защиты медицинских работников Асада Юсуфова, невысокое доверие врачу обусловлено «отсутствием развития» первичного звена здравоохранения. «Первичное звено на сегодняшний день развивается слабо.
В муниципальных учреждениях штаты сотрудников не расширяются, а, наоборот, сокращаются, в результате растут очереди, и человек не может получить своевременную помощь, поэтому идет отток в сторону частных клиник.
Кроме того, пациенты сталкиваются с отсутствием диагностического оборудования. Даже при адекватном качестве самих врачей возникает проблема с получением услуги», — считает он.
Кроме этого, по мнению Юсуфова, в России пока не получает распространения телемедицина, которая «в состоянии хотя бы частично решить вопросы с обеспечением медицинской помощи в глубинке».
Проведенное в 2019 году исследование фонда «Общественное мнение» (репрезентативный опрос россиян от 18 лет, 1500 респондентов из 104 городских и сельских населенных пунктов в 53 субъектах) показало, что 34% опрошенных не доверяют врачам в больницах и поликлиниках. 57% заявили о доверии специалистам, еще 9% затруднились ответить. 54% опрошенных ответили, что больше доверяют государственной медицине.
39% респондентов, которые в мае 2019 года обращались к врачу, остались удовлетворены качеством оказываемых услуг. Однако 41% россиян сочли, что большинство российских врачей обладают низким уровнем квалификации и профессиональных знаний, 38% оценили квалификацию врачей как высокую, 22% затруднились ответить.
В конце августа 2019 года на совещании с участием вице-премьера Татьяны Голиковой и министра здравоохранения Вероники Скворцовой президент Владимир Путин заявил, что в первичном звене здравоохранения провал.
Он призвал пересмотреть подход к укреплению первичного звена, пояснив, что, несмотря на меры федерального центра, подхвата на местах не происходит.
Президент поручил Минздраву и правительству до начала октября проанализировать систему, в том числе обратить внимание на зарплату медперсонала.
Скворцова пообещала до конца ноября провести анализ технического состояния и износа зданий медицинских организаций.
По словам министра, это позволит региональным властям до конца года утвердить паспорта объектов, требующих обновления, и разработать планы ремонта. Инфраструктурные преобразования, которые должны начаться во второй половине 2020 года, потребуют 50 млрд руб.
, заявила Скворцова. Позднее президент сообщил, что в течение трех лет с 2020 года на модернизацию будет выделено 150 млрд руб. — по 50 млрд в год.
Егор Губернаторов
Россиянам стали недоступны лекарства
Сама Суть: Заработное плато
С коронавирусом в РФ сейчас весьма интересная ситуация складывается: как я и предсказывал, акцент смещается из столицы в регионы. Если раньше Москва давала около 60% новых случаев, то теперь этот показатель упал почти до 45% и продолжает снижаться.
На практике получается, что в Москве плато скорее достигнуто, количество выявляемых случаев медленно, но снижается, чего не скажешь про остальную часть страны.
В большинстве регионов, несмотря на более слабый уровень изоляции, обстановка пока неплохая, где-то проблем больше остальных, но это не играет значительной роли, так как при необходимости ужесточения последуют незамедлительно: есть все основания полагать, что ситуация находится под уверенным контролем властей.
Выводы о контроле я делаю в том числе и на основании отличных показателей ДС/УВ. Про них, кстати, будет полезно почитать выше товарищам, которые ломают и всё никак не могут сломать голову на тему низкой смертности от ковида в РФ: ДС и УВ — это прежде всего диагностические показатели, так как никакого лечения всё равно нет и не ожидается.
Частично ещё может немного влиять общий уровень готовности российской медицины: временная фора плюс, например, инфекционные больницы — это же «тяжкое наследие» СССР, на Западе их нет, потому приходится наспех переделывать под инфекционные нужды обычные клиники, попутно выкидывая оттуда всех больных — сколько из-за этого умрёт людей, не заражённых коронавирусом, никто никогда и не посчитает наверное.
Касательно дальнейшей изоляции, в майские праздники всё равно работать никто не будет, так что судьба первой половины месяца фактически предрешена, дальше — по обстановке, но в целом мой прогноз без изменений: для большинства регионов — плавные послабления, для отдельных неудачников — ужесточения.
По экономике меры поддержки постепенно расширяются, сейчас я бы грубо оценил их по нижней границе разумного, но с другой стороны до устранения основной причины кризиса, что-то серьёзное делать и не имеет смысла: вместо целевых отраслей, которые остановлены, бабло уйдёт тем, кто и так себя чувствует неплохой в условиях карантина. С другой стороны, я не питаю лишних иллюзий и потому прекрасно понимаю, что между стабильностью и развитием(активным восстановлением) наша власть всегда выбирает первое и потому поддержка так и будет оставаться в районе минимально возможной.
Ну а Сама Суть с предыдущих публикаций особо не изменилась: ситуация непростая, но контролируемая, вирус победят без всяких стадных иммунитетов, экономику более-менее вытащат, но россиянам придётся несладко — всё как обычно оплатят из их карманов.
17:37 02/10/2018 Россия
Более 70 процентов врачей, принявших участие в опросе Общероссийского народного фронта, сообщили об отсутствии нужных медицинских препаратов в государственных больницах. Кроме того, медицинские работники заявили о низкой доступности льготных лекарств в социальных аптеках.
| „ | 70% рассказали, а остальные 30 просто побоялись рассказать о том аде что творится в нашей медицине. | “ |
Читать все комментарии(74)
Большинство российских врачей, принявших участие в исследовании Общероссийского народного фронта (ОНФ), заявили о нехватке медицинских препаратов в больницах, сообщает «Интерфакс».
Более 70 процентов опрошенных рассказали об отсутствии в 2018 году нужных лекарственных средств в государственных больницах. 21,3 процента респондентов сообщили о недостаточном количестве обезболивающих для пациентов онкологических отделений.
О случаях, когда пациентам не выписывали льготный рецепт из-за отсутствия необходимого лекарства в аптеках, сообщили 68 процентов сотрудников медицинских учреждений. В некоторых медорганизациях, по словам опрошенных, начальство вынуждает врачей выписывать только конкретные препараты. Около 38,8 процента врачей считают доступность льготных лекарственных препаратов для населения низкой.
Около трех тысяч медицинских работников приняли участие в исследовании, из них — 2,6 тысячи врачей-специалистов. Опрос проходил на базе мобильного приложения «Справочник врача», в котором зарегистрированы более 400 тысяч сотрудников больниц и поликлиник.
В сентябре Минпромторг предложил перестать закупать для российских медицинских учреждений зарубежную медтехнику. В список запрещенных изделий попали оториноскопы, тонометры измерения внутриглазного давления, функциональные медицинские кровати и аппараты искусственной вентиляции легких.
Источник: https://lenta.ru/news/2018/10/02/bol/
Комментирование разрешено только первые 24 часа.
| 6 +0−0 | Rabbit Red | 18:33:4502/10/2018 |
| мелочи жизни!главное есть любимый вождь с друзьями, бомбы, крымия и скрепы.еще есть друзья — сирия, донбассия, армения, кндр и пр. африки. |
| 6 +0−0 | Гумар Шамсутдинов | 18:04:1102/10/2018 | ||
|
||||
| Главное порадоваться, что на украине плохо, можно тогда не замечать, как плохо то на родине, да? И да, приведи статистику, сколько с начала года переболело в России для сравнения. |
| 5 +0−0 | Гумар Шамсутдинов | 18:02:5102/10/2018 |
| Та депутаты уже озвучили позицию, что россиянам надо лечиться подорожником. Вот, теперь к этому и ведут. Жалко только, что сами депутаты предпочитают лечиться в загнивающей европе или недружественном израиле. |
| 4 +0−0 | Вова Олдрик | 17:49:4902/10/2018 |
| Воровская мафия устраивает народу России геноцид. Ликвидация социальных гарантий, уничтожение здравоохранения, образования — это перераспределение стремительно сокращающегося «ресурсного пирога». И естественно, не в пользу народа.Стратегически это, конечно, тупик, у которого есть два выхода: либо мафия окончательно добьет страну, либо народ уберет мафию. Раковая опухоль либо вырезается, либо убивает носителя, другого не дано. |
| 3 +0−0 | drBuben | 17:55:3902/10/2018 |
| Все что нужно знать о медицине в России. |
| 2 +0−0 | Вова Олдрик | 18:26:5302/10/2018 |
| Фонд «Талант и успех», одним из учредителей которого является виолончелист, друг Президента РФ Владимира Путина Сергей Ролдугин, получит из федерального бюджета 6,35 млрд рублей… |
| 2 +0−0 | Fake Lenta | 18:14:0102/10/2018 |
| Окурок вреден для здоровья. |
В россии началась катастрофа с лекарствами — мк
Почему они исчезают из аптек и больниц
За первое полугодие по 47 тысячам тендеров госучреждений на закупку лекарств не подано ни одной заявки. Речь идет почти о каждом четвертом тендере в стране.
В последний год количество сорванных аукционов, на которые не вышел ни один поставщик, выросло вдвое.
Производители массово отказываются поставлять в наши больницы, а также по программам льготного обеспечения пациентов лекарства по демпинговым ценам, на которых настаивает государство, принявшее новую методику расчета цены по госконтрактам.
Больше всего тендеров не удалось разыграть больницам Москвы: поставщики не стали участвовать в 4,3 тыс. из 13 тыс. объявленных аукционов.
Например, полностью сорван контракт на поставку вакцин против папилломавируса человека: участвовать в нем не захотел ни один поставщик. Провалилась также половина тендеров в Саратовской области.
В Дагестане и Псковской области было сорвано по 45% аукционов. Еще в 24 регионах более трети тендеров не заинтересовали потенциальных поставщиков.
Эксперты отмечают, что чаще всего срывались аукционы на инсулин и вакцины против бешенства. По данным сайта госзакупок, сорвано 692 из 2,8 тысячи тендеров на поставку инсулина (дефицит этого жизненно важного препарата уже ощутили в разных уголках страны).
Но с вакциной от бешенства все значительно хуже: сорвано 429 из 573 объявленных тендеров. В дефиците скоро будет и иммуноглобулин человека против клещевого энцефалита (сорвано 144 тендера), а также препарат антипсихотического действия хлорпромазин (251).
Все плохо и с рядовым физраствором: не состоялось 683 тендера из 1840 объявленных.
Тревожная ситуация и с жизненно важными лекарствами для онкобольных: сорвано 162 тендера на закупку биопрепарата от рака легких, почки и кожи ниволумаба; 140 тендеров — на закупку ритуксимаба, средства от неходжкинской лимфомы и ряда ревматоидных заболеваний; в больницах будет дефицит циклофосфамида, который применяют при раке легкого, молочной железы, яичек. «Нам поступает много сообщений о том, что в регионах не хватает инсулина и других препаратов, например против ВИЧ», — говорит глава Лиги пациентов Александр Саверский.
В целом это означает, что перебои с лекарствами, которые и так уже давно ощутили наши стационары, а также проблемы с обеспечением льготников препаратами за счет бюджета будут только усугубляться.
Власти пока пытаются валить все на нехороших производителей.
Но, как говорит глава аналитического агентства DSM Group Сергей Шуляк, главная причина отказа компаний от участия в госзакупках необоснованно низкая начальная максимальная цена контракта, установленная новыми правилами, главной целью которых стало выравнивание закупочных цен по всей стране. Они были приняты еще в 2017 году, но в силу вступили в начале 2019-го. В результате никто не хочет обеспечивать наших льготников и пациентов больниц себе в убыток.
Впрочем, это далеко не все проблемы, которые возникли на нашем лекарственном рынке.
Аптеки просят лекарств
Лекарства пропадают и из аптек — в свободной продаже днем с огнем не найти известный препарат от диареи, популярное антигистаминное средство, известное лекарство от кашля. Перестали производить несколько препаратов для ВИЧ-инфицированных; пропал популярный гормональный препарат преднизолон.
О последнем в своем блоге на днях сообщила даже телеведущая Маргарита Симоньян. «Не знаю, почему в России не регистрируют лекарства. Почему из аптек пропал даже банальный преднизолон, без которого мой, например, ребенок может погибнуть за пару минут.
В аптеках мне говорят: лекарство на перерегистрации, когда будет — неизвестно, вероятно, через несколько месяцев. Мне трудно разобраться, отчего умирают дети, которым вовремя не досталось лекарств.
Что здесь — бюрократическое головотяпство, лоббизм, коррупция, убийственное равнодушие, неповоротливость законодателей или еще какая напасть», — высказалась дама, доселе чрезмерной критикой не отличавшаяся.
Пропадают из страны преимущественно лекарства из списка жизненно важных и необходимых. Именно на них девять лет назад государство взялось регулировать цены.
Был даже составлен их список — жизненно важных и необходимых лекарственных препаратов (ЖНВЛП). На все препараты, в него входящие, производителей обязали зарегистрировать цены. И с тех пор они их практически не имеют права менять.
То есть изменить цену можно лишь раз в год на незначительную долю процента, что погоды не делает.
Многие зарегистрировали цену в 2010 году — а с тех пор утекло немало воды. И в нынешней экономической ситуации цена оказалась гораздо ниже себестоимости производства. Какое-то время производители терпели, уповая на возможность участвовать в госзакупках. Однако сейчас терпению, похоже, пришел конец.
Раньше попадание препарата в ЖНВЛП было предметом мечтаний многих компаний: раз в год специальная комиссия рассматривала заявки на включение в перечень новых позиций. В этом году комиссия впервые прошла по другому сценарию: рассматривались исключительно заявления об исключении.
Компании массово подавали заявки «на выход» в связи с тем, что не хотят больше поставлять препараты по ценам, которые требует поддерживать наша система. И хотя формально всем дали отказ, для производителей он не значит ровным счетом ничего.
Никакой ответственности за то, что они перестанут поставлять в Россию лекарства, нет, да и не может быть — мы живем в условиях рынка.
Об этом мало кто говорит, но уже три года в стране вообще нет противостолбнячной сыворотки из крови человека — российская компания прекратила ее выпуск. «Это просто ужасный прецедент. Все в шоке от того, что страна лишилась действительно жизненно важной позиции.
Да, есть сыворотка из крови лошади, но новорожденным детям нужна только из крови человека. То есть ее или не колют, или колют лошадиную — а уж от чего там умер ребеночек, кто знает, — говорит известный фармэксперт Елена Григоренко. — Сейчас в Госдуме обсуждается перечень из более чем 700 препаратов, которых нет.
В аптеках и больницах существенные перебои с лекарствами».
Препараты продолжают вымываться с нашего рынка в целом. По экспертным оценкам, за последние годы наш рынок покинуло более 700 (!) позиций лекарственных средств.
«То, что сегодня происходит, можно назвать катастрофой. Пока мы ее еще не до конца прочувствовали — аптеки торгуют товарными остатками, которых хватит примерно до конца года.
А уже в первом квартале 2020 года начнется беда», — говорит Елена Григоренко.
По словам эксперта, препараты у нас пропадают целыми категориями: как дешевые, так и дорогие; как импортные, так и отечественные; как простые, так и высокотехнологичные; как имеющие аналоги, так и не имеющие их.
Фармрынок на замке
Некоторые производители изначально не идут на наш рынок, считая его заведомо не слишком привлекательным. И не регистрируют у нас свои лекарства. Процесс регистрации у нас долгий, нудный, забюрократизированный донельзя.
«Не стоит забывать, что регистрация препарата — это добровольный процесс, который начинается по инициативе производителя лекарства, а не госоргана, — пояснил недавно в соцсети зам.министра здравоохранения РФ Олег Салагай.
— Например, производители фризиума (противоэпилептическое средство, за «контрабанду» которого недавно задержали москвичку, пытавшуюся помочь своему ребенку, и ситуация с которым активно обсуждается. — Авт.) не обращались за такой регистрацией, и, соответственно, препарат не мог быть зарегистрирован инициативно».
«Сколько можно продолжать ссылаться на то, что «производители не обращались за такой регистрацией»? Сколько людей еще должно измучиться или даже умереть из-за отсутствия в стране препарата, чтобы уполномоченные органы наконец признали, что лекарства на российском рынке должны быть доступны не по прихоти производителя, а потому что они нужны пациентам, и это в интересах страны — чтобы люди могли лечиться. Уже лет 15 как пора признать результаты регистрации в США и в Евросоюзе и перестать городить огород. У нас вот онкаспара в стране нет, который нужен каждому ребенку с лимфолейкозом», — говорит глава одного благотворительного фонда Екатерина Чистякова.
Как рассказали «МК» аналитики DSM Group, впервые за несколько лет потребление лекарств в упаковках в стране тоже начало падать. В первом полугодии этого года падение составило -3,9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Тем временем на протяжении последних трех лет рынок демонстрировал рост — в среднем на 4% в год.
Россияне стали реже покупать антибиотики, препараты для лечения кожи (включая противогрибковые средства), для лечения респираторных заболеваний, иммуномодуляторы, противоопухолевые и противопаразитарные средства. «Дешевые лекарства вымываются из аптечного ассортимента, и потребители вынуждены переходить на более дорогостоящие препараты.
При этом ценовой фактор менее значим», — говорит глава агентства Сергей Шуляк.
Быстрее всего в цене растут препараты от 150 до 500 рублей. При этом самыми востребованными у народа остаются лекарства, которые стоят менее 50 рублей за упаковку. Чаще всего россияне покупают дешевые цитрамон и активированный уголь, а также бактерицидный пластырь. Но даже по этим наименованиям идет снижение продаж. Кроме того, россияне стали реже покупать перекись водорода.
Но, похоже, ситуацию ждет в ближайшее время лишь ухудшение. Недавно вступил в силу новый порядок перерегистрации цен на ЖНВЛП.
Производители оригинального препарата скоро должны будут перерегистрировать цену в обязательном порядке, что подразумевает ее снижение, ибо основным критерием станут цены в референтных странах.
К тому же устанавливается необходимость снижения цены копий оригинальных препаратов (дженериков) по отношению к оригиналу — иными словами, производителям дженериков цены пересчитают «силовым методом». Многие компании, просчитав последствия, поняли — пора валить.
«Новый порядок регистрации цен на препараты перечня ЖНВЛП приведет к совершенно очевидному последствию, — прогнозирует директор по развитию аналитической компании RNC Pharma Николай Беспалов. — Ассортимент лекарств, которые обращаются на российском фармрынке, заметно сократится.
Это будет касаться как общего количества торговых марок и производителей, представленных у нас, так и разнообразия форм выпуска в отношении конкретного продукта конкретной компании. Для препаратов, у которых на рынке десятки аналогов, это, конечно, не проблема.
И кроме определенных неудобств, которые испытает Потребитель при обращении в аптеку, ничего глобально не изменится. Тем более что первыми будут уходить не лидеры в рамках конкретных терапевтических ниш, а аутсайдеры рынка.
Проблемы начнутся тогда, когда с рынка начнут исчезать препараты, не имеющие аналогов, — а это тоже возможно, поскольку никто не будет продавать продукцию с отрицательной рентабельностью. Наконец, можно ожидать повышения цен на рынке, поскольку выпадающие доходы производителей будут компенсироваться в т.ч.
за счет той продукции, которая в перечень ЖНВЛП не входит. Тем более что реформа порядка ценообразования сейчас проходит параллельно с внедрением обязательной маркировки на лекарства. А это опять же дополнительные расходы для производителей, и естественно желание их компенсировать за счет коррекции цен».
Прогнозы Елены Григоренко звучат куда пессимистичнее: «У нас крах системы: регуляторы рынка испытывают на нас одно за другим нововведения, совершенно не думая о последствиях».
Смертельная зависимость: в мае россиян ждет дефицит многих лекарств
МОСКВА, 3 апр – ПРАЙМ, Екатерина Шохина. Из-за закрытия границ и пандемии коронавирусной инфекции россияне уже в мае могут столкнуться с дефицитом лекарств. Антибиотики, обезболивающие и антигистаминные средства, лекарства от диабета, ВИЧ, туберкулеза, неврологические препараты и даже простые жаропонижающие стремительно исчезают с аптечных полок.
Проблемы возникли как с импортными препаратами, так и с препаратами, производящимися в России из импортных субстанций. По данным DSM Group, доля импортных лекарств в аптеках в натуральном выражении составляет 39%. Более 80% российских препаратов производится из импортных субстанций.
Большинство использующихся в российской фармацевтической отрасли субстанций производится в Китае (51,7%) и Индии (26%). На отечественное сырье и субстанции из Европы приходится 22,3% поставок, отмечают в RNC Pharma.
БЕЗ СЫРЬЯ
По словам гендиректора Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) Тедроса Адханома Гебрейесуса, Китай является крупным производителем активных фармацевтических ингредиентов и промежуточных продуктов, которые используются в других странах для производства антибиотиков, болеутоляющих, лекарств от диабета, ВИЧ, туберкулеза и малярии.
Но в феврале из-за пандемии коронавируса китайские фармацевтические заводы закрылись. Сейчас они возобновляют работу в ряде регионов, но их продукцию ждут не только в России, но и во всем мире.
«Так что до сих пор в Россию из Китая не поставляется сырье для чрезвычайно популярных антибиотиков ампициллина, цефтриаксона и гентамицина, противогерпесного препарата ацикловира, нестероидных противовоспалительных средств ибупрофена и парацетамола», — сообщил агентству «Прайм» сотрудник одной из фармкомпаний.
О сложностях с поставками лекарственного сырья из-за эпидемии коронавируса в конце марта предупредил своих контрагентов петербургский производитель «Активный компонент», который снабжает фармацевтическими субстанциями такие заводы, как «Вертекс», «Фармасинтез», «Солофарм» и другие. По оценке компании, запасов сырья как в России, так и в Китае хватит примерно до апреля.
«Активный компонент» выслал партнёрам список препаратов, производимых из китайского сырья, предложил создать резерв и подумать об альтернативах. Дефицит, по данным компании, прежде всего может затронуть антибиотики, кардиопрепараты, антигистаминные и обезболивающие средства.
Не лучше обстоят дела с поставками фармсырья и готовых препаратов из Индии.
Правительство страны запретило экспорт почти трех десятков наименований лекарств, включая парацетамол, ацикловир, неомицин, эритромицин, тинидазол, прогестерон, левомицетин, а также витамины В1, В6 и В12.
Индийцы опасаются, что из-за повышенного спроса во время пандемии граждане страны они сами останутся столкнутся с дефицитом этих лекарств.
По словам врача одной из столичных детских больниц, «парацетамола в аптеках уже нет, нет многих антибиотиков». «Где-то какие-то остатки еще есть, но надо очень постараться, чтобы их найти», — отмечает педиатр. Исполнительный директор союза «Национальная фармацевтическая палата» Елена Неволина также отмечает, что из аптек исчезли медицинские маски и антисептические гели для рук.
ОПАСНАЯ ЗАВИСИМОСТЬ
«Масла в огонь» подлили и депутаты, которые внесли в Думу два законопроекта по регулированию цен на лекарства.
Авторы законопроектов — председатель Госдумы Вячеслав Володин, руководитель фракции «Единая Россия» Сергей Неверов, его первый заместитель Андрей Исаев и председатель комитета по охране здоровья Дмитрий Морозов предлагают дать правительству право фиксировать цены на лекарства и медицинские изделия, если они за месяц подорожали на 30 и более процентов.
В нынешней нестабильной ситуации заморозка цен на лекарства привести к дефициту отдельных товаров и возникновению теневого рынка, прогнозируют эксперты фармрынка.
Такая ситуация уже случилась с масками. Цена на них выросла из-за производителей и дистрибуторов.
Аптеки не решались поднимать цены, боясь обвинений в спекуляции, и товар исчез с полок, — объясняет гендиректор eapteka.ru Антон Буздалин.
Падение курса рубля вместе с ограничением цены может сделать производство части продукции нерентабельным, отмечают в компании «Озон Фармацевтика».
Последствия дефицита лекарств очевидны: нагрузка на систему здравоохранения и ухудшение здоровья граждан. «В связи с перебоями поставок лекарств в аптеки увеличится нагрузка на врачей, которые должны будут менять схемы лечения больных», — говорит врач функциональной диагностики Научно-практического психоневрологического центра им Соловьева Вадим Хайкин.
Возрастет число госпитализаций и смертности. Больной-гипертоник умрет от геморрагического инсульта, если вовремя не примет назначенный врачом пропранолол. Отсутствие антипсихотического препарата может привести к суицидальным попыткам у психиатрических больных. Список примеров можно продолжать до бесконечности.
«Ситуация с коронавирусом показала – мы очень сильно зависим от импорта, даже очень простые препараты производятся из импортного сырья. И это очень опасно. Задача государства сейчас – усилить политику импортозамещения жизненно необходимых лицензированных препаратов, чтобы сберечь здоровье нации», — подчеркивает специалист.
В 25 регионах россии льготники столкнулись с проблемой нехватки лекарств в аптеках. новости. первый канал
Жизненно важные лекарства оказались недоступны, или их выдают с опозданием в 25 регионах России. Это показала проверка, проведенная Росздравнадзором по поручению главы Минздрава Вероники Скворцовой. Вот ситуация. Диагноз поставлен, рецепт выписан, и препараты есть на складе, но не в аптеке.
Татьяна Павлова из Углича уже устала добиваться лекарства для тяжелобольного сына от областного департамента здравоохранения. У Феди Павлова муковисцидоз. Это наследственная болезнь, при которой поражаются внутренние органы.
И для нормальной жизни мальчику просто необходим препарат «Креон», без него организм не переваривает пищу. Но полгода назад вместо этого лекарства по льготным рецептам стали выдавать аналог.
От него состояние Феди стало ухудшаться, и пришлось вновь лечиться «Креоном», но уже за свои деньги.
«В департамент обращались с письмом, просим обеспечить нас «Креоном», поскольку он является жизненно необходимым и не предполагающий замене аналогами. Ответ был таков: собирайте пакет документов. Но воз и ныне там. Ничего пока не решилось», – рассказывает Татьяна Павлова.
А вот областные чиновники утверждают, что все решилось, якобы с лекарствами по льготным рецептам для больных муковисцидозом проблем в регионе нет.
«Факт полугодовой отсутствия препарата я подтвердить не могу. Если есть данные по конкретному пациенту, давайте через логистическую систему проверим», – Надежда Корзина, заместитель директора департамента здравоохранения Ярославской области.
А сыну Натальи Матвеевой никакие проверки уже не помогут. Наталья уверена, что 30-летний Артем умер именно из-за нехватки лекарств.
«У него были заявления в департамент здравоохранения о необеспечении его лекарственными препаратами. Эти лекарственные препараты не были даны», – Наталья Матвеева, руководитель Ярославской региональной общественной организации больных муковисцидозом «Маленький Мук».
И такая ситуация не только в Ярославле. Операторы центра приема обращений на «Прямую линию» с президентом едва успевают отвечать на звонки о нехватке препаратов по льготным рецептам.
Сегодня позвонил пенсионер Николай Косинов из Санкт-Петербурга: «Препарат «Форсиго» – он очень важный для любого болеющего сахарным диабетом.
Из 20 месяцев, вот я просто посчитал, из 20 месяцев за весь период я лично получил только за 6 месяцев».
Росздравнадзор обнародовал результаты масштабной проверки. Проблемы есть в 25 регионах. Люди или вообще остаются без лекарств, или получают их с большой задержкой. Выяснилось, что в большинстве случаев и деньги на закупку выделяются, и сами препараты есть на складе. Доставку лекарств в аптеки тормозит пресловутый человеческий фактор или, как говорят в Росздравнадзоре, организационный.
«Это, в первую очередь, связано с организацией закупочных компаний, с организацией логистики и управлениями товарными запасами.
Не менее серьезной причиной является отсутствие эффективной системы информационного взаимодействия между участниками, которые задействованы в льготном лекарственном обеспечении на территории субъекта», – объясняет Дмитрий Пархоменко, заместитель руководителя Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения.
Из-за того, что чиновники в регионах не могут правильно организовать свою работу, в Ульяновской области необеспеченными остаются 40% льготных рецептов. Грубые нарушения также в Саратовской области и в Краснодарском крае. А ведь речь идет о жизненно необходимых медикаментах. Сергей Акулов из кубанского хутора Любимовка борется с раком.
Чтобы опухоль головного мозга не росла, нужен регулярный курс препарата «Авастин». Но вместо него уже четыре месяца семья Акуловых получает отписки от краевых властей. У этой учительской семьи ста тысяч ежемесячно на покупку лекарства просто нет. Акуловы надеются, что скоро получат нужный препарат, как и положено, бесплатно.
Для них это вопрос жизни и смерти.
Смертельная зависимость: в мае россиян ждет дефицит многих лекарств
МОСКВА, 3 апр — ПРАЙМ, Екатерина Шохина. Из-за закрытия границ и пандемии коронавирусной инфекции россияне уже в мае могут столкнуться с дефицитом лекарств.
Антибиотики, обезболивающие и антигистаминные средства, лекарства от диабета, ВИЧ, туберкулеза, неврологические препараты и даже простые жаропонижающие стремительно исчезают с аптечных полок.
Проблемы возникли как с импортными препаратами, так и с препаратами, производящимися в России из импортных субстанций.
По данным DSM Group, доля импортных лекарств в аптеках в натуральном выражении составляет 39%. Более 80% российских препаратов производится из импортных субстанций.
Большинство использующихся в российской фармацевтической отрасли субстанций производится в Китае (51,7%) и Индии (26%). На отечественное сырье и субстанции из Европы приходится 22,3% поставок, отмечают в RNC Pharma.
БЕЗ СЫРЬЯ
По словам гендиректора Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) Тедроса Адханома Гебрейесуса, Китай является крупным производителем активных фармацевтических ингредиентов и промежуточных продуктов, которые используются в других странах для производства антибиотиков, болеутоляющих, лекарств от диабета, ВИЧ, туберкулеза и малярии.
Но в феврале из-за пандемии коронавируса китайские фармацевтические заводы закрылись. Сейчас они возобновляют работу в ряде регионов, но их продукцию ждут не только в России, но и во всем мире.
«Так что до сих пор в Россию из Китая не поставляется сырье для чрезвычайно популярных антибиотиков ампициллина, цефтриаксона и гентамицина, противогерпесного препарата ацикловира, нестероидных противовоспалительных средств ибупрофена и парацетамола», — сообщил агентству «Прайм» сотрудник одной из фармкомпаний.
О сложностях с поставками лекарственного сырья из-за эпидемии коронавируса в конце марта предупредил своих контрагентов петербургский производитель «Активный компонент», который снабжает фармацевтическими субстанциями такие заводы, как «Вертекс», «Фармасинтез», «Солофарм» и другие. По оценке компании, запасов сырья как в России, так и в Китае хватит примерно до апреля.
«Активный компонент» выслал партнёрам список препаратов, производимых из китайского сырья, предложил создать резерв и подумать об альтернативах. Дефицит, по данным компании, прежде всего может затронуть антибиотики, кардиопрепараты, антигистаминные и обезболивающие средства.
Не лучше обстоят дела с поставками фармсырья и готовых препаратов из Индии.
Правительство страны запретило экспорт почти трех десятков наименований лекарств, включая парацетамол, ацикловир, неомицин, эритромицин, тинидазол, прогестерон, левомицетин, а также витамины В1, В6 и В12.
Индийцы опасаются, что из-за повышенного спроса во время пандемии граждане страны они сами останутся столкнутся с дефицитом этих лекарств.
По словам врача одной из столичных детских больниц, «парацетамола в аптеках уже нет, нет многих антибиотиков». «Где-то какие-то остатки еще есть, но надо очень постараться, чтобы их найти», — отмечает педиатр. Исполнительный директор союза «Национальная фармацевтическая палата» Елена Неволина также отмечает, что из аптек исчезли медицинские маски и антисептические гели для рук.
ОПАСНАЯ ЗАВИСИМОСТЬ
«Масла в огонь» подлили и депутаты, которые внесли в Думу два законопроекта по регулированию цен на лекарства. Авторы законопроектов — председатель Госдумы Вячеслав Володин, руководитель фракции «Единая Россия» Сергей Неверов, его первый заместитель Андрей Исаев и председатель комитета по охране здоровья Дмитрий Морозов предлагают дать правительству право фиксировать цены на лекарства и медицинские изделия, если они за месяц подорожали на 30 и более процентов.
В нынешней нестабильной ситуации заморозка цен на лекарства привести к дефициту отдельных товаров и возникновению теневого рынка, прогнозируют эксперты фармрынка. Такая ситуация уже случилась с масками. Цена на них выросла из-за производителей и дистрибуторов. Аптеки не решались поднимать цены, боясь обвинений в спекуляции, и товар исчез с полок, — объясняет гендиректор eapteka.ru Антон Буздалин.
Падение курса рубля вместе с ограничением цены может сделать производство части продукции нерентабельным, отмечают в компании «Озон Фармацевтика».
Последствия дефицита лекарств очевидны: нагрузка на систему здравоохранения и ухудшение здоровья граждан. «В связи с перебоями поставок лекарств в аптеки увеличится нагрузка на врачей, которые должны будут менять схемы лечения больных», — говорит врач функциональной диагностики Научно-практического психоневрологического центра им Соловьева Вадим Хайкин.
Возрастет число госпитализаций и смертности. Больной-гипертоник умрет от геморрагического инсульта, если вовремя не примет назначенный врачом пропранолол. Отсутствие антипсихотического препарата может привести к суицидальным попыткам у психиатрических больных. Список примеров можно продолжать до бесконечности.
«Ситуация с коронавирусом показала — мы очень сильно зависим от импорта, даже очень простые препараты производятся из импортного сырья. И это очень опасно. Задача государства сейчас — усилить политику импортозамещения жизненно необходимых лицензированных препаратов, чтобы сберечь здоровье нации», — подчеркивает специалист.