ГАПОУ ЧР 
Андрей Гордеев / Ведомости
Минюст разработал поправки в УК и УПК, защищающие адвокатов и расширяющие их права. Проект этого закона опубликован на официальном портале проектов нормативных правовых актов 1 сентября. Он вводит новую статью 294.
1 в Уголовный Кодекс (УК), которая предусматривает санкции за воспрепятствование законной деятельности адвокатов.
Так, воспрепятствование, которое «повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам» граждан, организаций и государства, авторы поправок предлагают наказывать штрафом в размере до 80 000 руб. или в размере зарплаты за срок до шести месяцев, исправительными и обязательными работами.
Если такое воспрепятствование было со стороны группы лиц по предварительному сговору или с использованием служебного положения, то кроме штрафа до 300 000 руб.
и принудительных работ возможно лишение свободы до двух лет, а если сопровождалось насилием, то и до пяти лет.
Эти меры могут быть избраны только при отсутствии признаков преступлений, предусмотренных статьями 295 и 296 УК, – посягательства на жизнь, насилия и угроз в отношении лиц, осуществляющих правосудие, к которым относятся и адвокаты.
В пояснительной записке к законопроекту указывается, что изменения в УК «направлены в первую очередь на дополнительные гарантии реализации принципа состязательности сторон в уголовном судопроизводстве, особенно в части установления режима уголовно-правовой охраны профессиональных прав адвоката от преступных посягательств». Адвокаты, говорится в записке, выступают «в уголовном судопроизводстве в качестве равноправных участников наряду со следователями, дознавателями и прокурорами, хотя и с различными полномочиями», поэтому и предлагается уравнять их права.
Президент Федеральной палаты адвокатов (ФПА) Юрий Пилипенко отметил, что разработка законопроекта велась в сотрудничестве с палатой. Он поясняет, что законопроект важен для сообщества, и надеется, что он в итоге будет одобрен, так как давно назрел.
Существование такого закона, говорит Пилипенко, может иметь «профилактирующее» воздействие и «облагородить» сферу работы адвокатов.
Адвокат Яков Гаджиев из «Юков и партнеры» считает, что видимых последствий у такого закона не будет, а сам законопроект прежде всего приводит нормы в соответствие с международными договорами и конвенциями.
Вносятся законопроектом Минюста изменения и в Уголовно-процессуальный кодекс (УПК), которые касаются работы адвоката в суде, документооборота при допросах и использования технологий записи.
Так, предлагается часть 4 статьи 189 изложить в следующей редакции: «Допрос производится с обязательным проведением аудио- и (или) видеозаписи, материалы которой приобщаются к протоколу допроса и хранятся при уголовном деле».
Такие правила предлагается применять и при очной ставке.
Как утверждается в записке, изменения в УПК направлены на введение таких правил, которые снижали бы в ходе предварительного расследования риски воспрепятствования допуску и участию защитника в досудебной процессуальной деятельности, а также исключали бы немотивированные отказы в рассмотрении и удовлетворении ходатайств защиты об исследовании доказательств, приобщении к делу документов и других материалов.
Статс-секретарь ФПА и партнер КА Pen & Paper Константин Добрынин поясняет, что этот законопроект – «последствие встречи премьер-министра Дмитрия Медведева и представителей адвокатуры осенью 2019 г., после которой Минюсту был дан ряд важных поручений».
«Нарушение права на профессиональную юридическую помощь, в том числе путем недопуска адвокатов к доверителям, сокрытия от адвокатов процессуальных документов, физических препятствий к осуществлению защиты, к сожалению, является распространенной практикой.
Адвокатов правоохранители воспринимают как врагов, с которыми надо активно и агрессивно бороться, иногда физически», – подчеркивает Добрынин. Он отмечает, что сейчас нет специальных норм, предусматривающих ответственность за вмешательство в работу адвоката.
Принятие такого законопроекта, по мнению Добрынина, будет «реальным шагом в направлении восстановления принципа состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе».
Поправки в УПК по части фотофиксации протоколов помогут бороться с сокрытием документов со стороны следствия, отмечает Добрынин.
Обязательное аудиопротоколирование допросов и очных ставок, говорит адвокат, – эффективная мера для противодействия психологическому и физическому воздействию в отношении допрашиваемых.
«Отсутствие результатов аудиопротоколирования при ведении протокола судебного заседания будет безусловным основанием для отмены или изменения судебного решения» — полагает Яков Гаджиев.
В 2019 г. подобный законопроект был разработан в комитете по государственному строительству, правопорядку и судебным вопросам Государственного собрания – Курултая Республики Башкортостан. Осенью 2019 г. он был рассмотрен в Совете законодателей при Федеральном собрании. Эта комиссия дала заключение с рекомендацией не вносить этот законопроект в Государственную думу.
В заключении указывалось, что Прокурор, следователь и дознаватель имеют иные, отличные от адвоката статусы в рамках уголовного судопроизводства и по УПК полномочиями по сбору доказательств наделены именно эти лица, а не Защитник.
«Ведомости» направили запросы в Генеральную прокуратуру и Следственный комитет России по поводу их отношения к разработанным Министерством юстиции поправкам в УК и УПК.
Исправленная версия. Уточнен комментарий адвоката Якова Гаджиева
Два шага назад из колонии. Предложенные Минюстом поправки улучшат жизнь одних заключенных и ухудшат — других
Минюст разработал ряд предложений для гуманизации отбывания наказания осужденными.
Ведомство предлагает переводить больше заключенных на принудительные работы, облегчая им при этом возможность освобождаться условно-досрочно, а также разрешить переходить из колоний строгого режима в колонии-поселения.
Тем не менее гуманизация «светит» не всем, положение некоторых категорий заключенных поправки фактически ухудшают. Прежде всего это касается лиц, осужденных за распространение наркотиков, а также за ряд экономических преступлений.
Поправки в законодательство об отбывании наказания глава Минюста Константин Чуйченко анонсировал в июне. Это было сделано на фоне дискуссии о необходимости шире использовать осужденных на различных работах, заменив ими трудовых мигрантов.
Для этого предполагалось шире применять принудительные работы как вид уголовного наказания, в том числе и в порядке замены лишения свободы. Сами заключенные встретили идею без энтузиазма.
Дело в том, что при переходе на принудительные работы необходимый для УДО срок обнуляется и начинает отсчитываться заново — не с первого дня наказания, а с момента его замены.
Как следует из пояснительной записки, поправки «должны позволить осужденным, имеющим право перейти на принудительные работы, не лишаться возможности УДО».
Одновременно Минюст предлагает увеличить срок, который осужденному за особо тяжкое преступление необходимо отбыть для перевода на принудительные работы — с половины наказания до двух третей.
Таким образом, «сроки для возможности обращения с ходатайством об УДО и о замене наказания уравниваются», указывает руководитель юридического департамента «Руси сидящей» (НКО внесена в реестр иностранных агентов) Ольга Подоплелова.
«По сути дела, предлагается альтернатива: либо человек подает на УДО, либо просит перевести его в исправительный центр»,— указывает Эксперт.
Госпожа Подоплелова считает необходимым новый порядок исчисления срока наказания для УДО при переводе на принудительные работы без «обнуления».«Несмотря на отрицательную позицию ВС и КС, Минюст, по сути дела, пытается привести законодательство в соответствие с европейскими стандартами», — добавила она.
Также Минюст предлагает сократить для осужденных за особо тяжкие преступления срок, после которого станет возможным перевод из колонии строгого режима в колонию-поселение, с двух третей до половины.
Но по ряду преступлений — в их числе преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних либо связанные с незаконным оборотом наркотиков, террористической деятельностью, организацией преступного сообщества и участием в нем — срок увеличивается с половины до двух третей.
Эксперт Института прав человека (внесен в реестр иноагентов) Арсений Левинсон считает, что поправки ударят по одной из самых многочисленных категорий заключенных — людям, которые отбывают сроки за распространение наркотиков.
«Сейчас для них нет дискриминационных положений по переводу из колонии строгого режима в колонии-поселения,— пояснил правозащитник.— Есть более строгие нормы для УДО — три четверти срока. А теперь ещё и сроки перевода «на поселок» ужесточили.
Если они не допускают дисциплинарных нарушений, работают, получают поощрения, то почему они должны оказываться в таком положении?» Господин Левинсон считает, что изменения, которые ухудшают положение осужденных, «ничем не мотивированы».
Пакет поправок в целом характеризует как «шаг вперед, два шага назад».
Зампред Общественной наблюдательной комиссии Москвы Ева Меркачева отмечает, что «осужденные за наркопреступления — чаще всего молодые люди, нередко — студенты, которые оступились по молодости»: «Возможность смягчения наказания только после двух третей срока — это очень долго.
То же самое и с осужденными за экономические преступления. В последние годы организация и соучастие в преступном сообществе вменялись почти всем обвиняемым по экономическим статьям.
Получается, что им нужно отсидеть 10 из 15 лет на строгом режиме, прежде чем они смогут попросить о смягчении наказания».
Мария Литвинова
Источник — Коммерсант
Введенные в УПК нормы серьезно нарушают право на защиту
14 января 2022 г. 14:09
В ФПА РФ прокомментировали изменения в УПК РФ, которые определяют порядок проведения допроса, очной ставки и опознания в дистанционном формате
Как сообщалось, 30 декабря 2021 г. Президент РФ Владимир Путин подписал Федеральный Закон № 501-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» (далее – Закон № 501-ФЗ), регулирующий проведение допроса, очной ставки и опознания посредством видео-конференц-связи.
На стадии рассмотрения законопроекта в Государственной Думе ФС РФ предусматривалось закрепление в УПК РФ порядка проведения только онлайн-допросов. 10 января 2022 г. Закон № 501-ФЗ вступил в силу. В Федеральной палате адвокатов РФ высказали мнения о некоторых его положениях.
Член Совета ФПА РФ Татьяна Проценко подчеркнула, что проведение дистанционного допроса без ущемления прав подозреваемого или обвиняемого возможно только с согласия стороны защиты, а проведение очной ставки и опознания посредством ВКС нарушает суть данных процессуальных действий.
По мнению статс-секретаря ФПА РФ Константина Добрынина, во всех случаях решительно невозможно согласиться с дистанционным способом проведения очных ставок и особенно опознаний, поскольку достоверность таких процессуальных действий и их результатов будет априори весьма сомнительна.
Напомним, что Закон № 501-ФЗ определяет полномочия следователя и дознавателя давать, соответственно, следователю, дознавателю или органу дознания в порядке, предусмотренном ст. 189.1 УПК РФ, обязательное для исполнения письменное поручение об организации участия в следственном действии лица, чье участие признано необходимым.
В частности, в УПК РФ внесена ст. 189.1, согласно ч. 1 которой следователь или дознаватель вправе провести допрос, очную ставку, опознание путем использования ВКС государственных органов, осуществляющих предварительное расследование, при наличии технической возможности по правилам ст. 164 и гл. 26 УПК РФ с учетом особенностей, установленных ст. 189.1 Кодекса.
Так, в случае необходимости проведения допроса, очной ставки, опознания по ВКС следователь или дознаватель, которым поручено производство расследования, направляет следователю, дознавателю или в орган дознания по месту нахождения лица, участие которого необходимо, письменное поручение об организации его участия в следственном действии.
Протокол составляется с соблюдением требований УПК РФ с учетом особенностей его подписания, установленных ст. 189.1 Кодекса, следователем или дознавателем, которым поручено производство расследования. В нем указываются дата, время и место производства следственного действия по месту как составления протокола, так и нахождения лица, указанного в ч. 2 ст.
189.1 УПК РФ.
Записи о разъяснении участникам следственного действия, находящимся вне места производства расследования, их прав, обязанностей, ответственности и порядка производства следственного действия, а также об оглашении им протокола удостоверяются подписями участников следственного действия, о чем у них берется подписка.
Также отмечается, что в ходе следственных действий обязательно применение видеозаписи, материалы которой приобщаются к протоколу следственного действия.
При этом проведение допроса, очной ставки, опознания путем использования систем ВКС не допускается в случае возможности разглашения государственной или иной охраняемой федеральным законом тайны либо данных о лице, в отношении которого приняты меры безопасности.
Большие опасения
Член Совета ФПА РФ Татьяна Проценко заметила, что допрос свидетеля с использованием ВКС уже достаточно широко используется в процессе судебного следствия.
И зачастую он необходим именно стороне защиты, когда Свидетель по тем или иным причинам не может явиться в суд, рассматривающий дело, а вопросы у защитника имеются и оглашения данных на предварительном следствии показаний недостаточно.
На стадии предварительного следствия такая возможность не была предусмотрена Уголовно-процессуальным кодексом РФ, и введение данной нормы в УПК РФ является необходимым и своевременным, но с учетом достаточно серьезных ограничений. К сожалению, в том виде, в каком эта норма введена в УПК РФ, она серьезно нарушает право на защиту, считает член Совета ФПА РФ.
Татьяна Проценко подчеркнула, что проведение дистанционного допроса без ущемления прав подозреваемого или обвиняемого возможно только с согласия стороны защиты, поскольку при такой процедуре могут оставаться неразрешимые сомнения в достоверности показаний и законности процесса их получения, которые могут трактоваться только в пользу обвиняемого. Однако внесенные в УПК РФ изменения предусматривают проведение такого допроса по решению следователя без учета мнения стороны защиты.
По мнению члена Совета ФПА РФ, «введение в УПК РФ возможности проведения очной ставки и опознания посредством ВКС вызывает большие опасения, поскольку нарушает суть этих процессуальных действий, однако дает возможность следствию процессуально закрепить “сомнительный результат”».
Очная ставка – это одновременный допрос двух лиц, при котором не только следователь задает вопросы участникам, но и участники вправе задать вопросы друг другу. Это следственное действие проводится с целью устранить противоречия в показаниях разных лиц, и достигается она неким «психологическим воздействием» (не каждый может оговорить человека, глядя ему в глаза).
«В этом состоит ценность очной ставки, – уточнила Татьяна Проценко. – Оценивая доказательства, суд с большим доверием относится к показаниям, данным на очной ставке, нежели к показаниям, данным в ходе допроса. Очная ставка, проведенная дистанционно, лишена всех этих нюансов и по сути является обычным дистанционным допросом.
Вместе с тем суд будет оценивать ее именно как очную ставку».
Татьяна Проценко считает, что, возможно, в каких-то случаях дистанционный способ проведения очной ставки может быть приемлемым для стороны защиты, но тогда проводиться она должна только с согласия обвиняемого и защитника, а не по единоличному решению следователя.
Проведение же дистанционного опознания, по мнению Татьяны Проценко, вообще невозможно.
Законом предусмотрено право защитника присутствовать на опознании, заявлять ходатайства, вносить замечания в протокол следственного действия.
При проведении опознания посредством ВКС адвокат физически не сможет присутствовать в двух местах одновременно – и в месте, где находится подозреваемый, и в месте, где находится опознающий (Потерпевший, свидетель).
«Фактически следственное действие будет проводиться в месте, где находится опознающий, а там, где подозреваемый, будет просто демонстрация опознаваемых лиц и статистов.
Обеспечить законность проведения такой процедуры, воспрепятствовать недобросовестному воздействию на опознающего со стороны правоохранительных органов, что достаточно часто встречается, адвокат уже просто не сможет», – отметила член Совета ФПА РФ.
Закон должен быть уточнен
Статс-секретарь ФПА РФ Константин Добрынин выразил мнение, что сам по себе способ дистанционного допроса свидетеля, специалиста или эксперта по уголовному делу с использованием возможностей надежных каналов связи – прогрессивное законодательное решение (подробно свою позицию Константин Добрынин изложил в своем мнении). По его словам, инициатива «дистанционного допроса» появилась около семи лет назад, в ее разработке участвовали адвокаты и сам Константин Добрынин. Изначально предполагалось, что дистанционный допрос будет факультативным способом получения свидетельских показаний, для применения которого предлагалось законодательно установить ограничения, а также выяснять мнение участников таких процессуальных действий по поводу возможности и целесообразности проведения дистанционного допроса.
Константин Добрынин отметил, что при проведении допроса посредством ВКС должен быть технически точно решен вопрос о том, в каком порядке во время данного следственного действия предъявляются и исследуются документы, иные письменные материалы, вещественные доказательства, как приобщаются к делу представленные свидетелем документы и другие материалы. Если это невозможно сделать надежно и корректно для последующей оценки доказательств, то очевидно невозможен и сам дистанционный допрос с использованием таких материалов. И все это, безусловно, должно быть точно и полно отражено в норме закона, уточнил статс-секретарь ФПА РФ.
По его мнению, во всех случаях решительно невозможно согласиться с дистанционным способом проведения очных ставок и особенно опознаний, поскольку достоверность таких процессуальных действий и их результатов будет априори весьма сомнительна.
При этом такой способ их проведения по очевидным причинам существенно облегчает возможность оказания недопустимого воздействия на ключевых участников, в первую очередь – на опознающее лицо, а также на «разъединенных» участников очной ставки.
Константин Добрынин отметил, что теперь задача адвокатского сообщества – отслеживать в течение ближайшего времени практику применения Закона № 501-ФЗ, консолидировать и систематизировать в органах адвокатской корпорации сведения о любых злоупотреблениях и нарушениях и, если они будут, обратиться в ФС РФ с конкретными предложениями по уточнению принятого закона. Статс-секретарь ФПА РФ убежден, что Закон № 501-ФЗ должен быть уточнен.
Анна Стороженко
Обзор изменений в УК и УПК в 2021 году
Завершается 2021 г., а это значит, что пришло время традиционного предновогоднего обзора изменений в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве, которые произошли в уходящем году.
Обзор изменений в УК и УПК в 2020 годуРабота законодателя была крайне активной, но поправки носили скорее «косметический» характер
Напомню, что при подготовке обзора за 2020 г. я желал себе и читателям сущностных изменений в законодательство: расширения подсудности суда присяжных, кардинального изменения формулировок ст. 210 УК РФ, увеличения порогового размера крупного и особо крупного размера по статьям о хищениях и взяточничестве.
К сожалению, ни одного из наших – адвокатских – пожеланий в уходящем 2021 г. не сбылось. Почему? Вопрос следует адресовать законодателю, который вновь сосредоточился на количестве, а не на качестве поправок. Изменений было много, они носили веерный характер, однако выделить что-то, что могло бы облегчить работу адвокатов или жизнь наших доверителей, довольно сложно.
Перейдем к наиболее существенным, на мой взгляд, изменениям и их оценке.
Уголовное законодательство
Ужесточено наказание по ст. 128.1 («Клевета») УК, введена ответственность за клевету в отношении неопределенного круга лиц (Федеральный закон от 30 декабря 2020 г. № 538-ФЗ).
Законодатель подверг серьезной ревизии нормы о клевете.
Эти нормы традиционно являются одними из наиболее часто изменяемых в УК – статью то декриминализовали, то дополняли, а теперь вполне серьезно ужесточили наказание.
Представляется, что причиной является общий тренд власти на более строгое регулирование общественной активности в СМИ и интернете. В качестве такого регулятора традиционно используется уголовное законодательство.
Вряд ли такую законодательную политику можно признать оправданной, и либеральности в уголовный закон она точно не добавляет.
Совет Федерации одобрил закон об уточнении уголовной ответственности за клеветуМаксимальное наказание за распространение клеветнических сведений в отношении нескольких лиц, в том числе индивидуально не определенных, – два года лишения свободы
Часть 2 ст. 128.1 УК была дополнена признаком «совершенная публично с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть “Интернет”, либо в отношении нескольких лиц, в том числе индивидуально не определенных».
Данное нововведение было мотивировано тем, что ранее действовавшая редакция касалась только СМИ, оставляя остальным простор для свободы слова на всем интернет-пространстве.
Что касается клеветы в отношении неопределенного круга лиц, у меня есть сомнения в правильности применения подобной формулировки в диспозиции статьи, поскольку объектом преступного посягательства являются честь и достоинство, а также деловая репутация.
Каким образом можно оценить честь, достоинство и деловую репутацию неопределенного лица, непонятно. Тем более не ясно, как определить, что сказанное в таком случае будет являться клеветой.
Получается, что потерпевшим себя сможет назвать абсолютно любое лицо, посчитавшее, что высказанные кем-либо неконкретизированные суждения, по его мнению, относятся и к его личности.
Ответственность за клевету в данной части законодателем была ужесточена: введено наказание в виде лишения свободы до двух лет (в предыдущей редакции статьи наказание в виде лишения свободы не предусматривалось), в качестве основного наказания добавлены принудительные работы.
Российский законодатель, как правило, активен в вопросах ужесточения наказания за те или иные деяния. К сожалению, криминологические исследования, предшествующие внесению подобных законодательных изменений, при этом не проводятся. Рассматриваемая ситуация исключением из печального правила не стала.
Изменения, внесенные в ч. 5 указанной статьи Кодекса, также вызывают вопросы. Она предусматривает ответственность за клевету, соединенную с обвинением лица в совершении преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности либо тяжкого или особо тяжкого преступления. Наказание по ней составляет до пяти лет лишения свободы.
При этом за ряд преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы не предусмотрены столь суровые наказания. Например, по ч. 1 ст. 133 УК установлен максимальный срок лишения свободы до года, по ч.
1 ст. 134 – до четырех лет, по ч. 1 ст. 135 – до трех лет. Непонятно, почему законодатель посчитал ложные высказывания об этой категории преступлений более общественно опасными, чем совершение самих преступлений.
Изменена диспозиция ст. 213 («Хулиганство») (Федеральный закон от 30 декабря 2020 г. № 543-ФЗ).
Законодатель кардинально изменил диспозицию ч. 1 ст. 213 УК. Теперь по п. «а» ч. 1 ст. 213 уголовно наказуемым считается не хулиганство с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, как было в ранее действовавшей редакции, а хулиганство с применением насилия к гражданам либо угрозой его применения.
В Уголовном кодексе появятся новые составы хулиганстваГосдума приняла закон о криминализации хулиганства, совершенного группой лиц без предварительного сговора, а также с применением насилия к гражданам и с угрозой его применения
Таким образом, законодатель, по сути, вернулся к прежней формулировке ст. 213, которую многие критиковали, называя «резиновой».
Фактически описание деяния было необоснованно и немотивированно расширено до настолько расплывчатых пределов, что по данной статье можно будет привлекать за что угодно, усмотрев в любых действиях лица угрозу применения насилия.
Учитывая сжатые сроки рассмотрения законопроекта в Госдуме, представляется, что нововведение не было в достаточной мере проработано.
Кроме того, при правоприменении наверняка возникнет острый практический вопрос конкуренции норм – ч. 1 ст. 213 со ст. 116 (побои, совершенные из хулиганских побуждений), п. «а» ч. 2 ст. 115 (умышленное причинение легкого вреда здоровью из хулиганских побуждений), п.
«д» ч. 2 ст. 112 (умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью из хулиганских побуждений) УК, объективная сторона которых «схожа до степени смешения». Почему законодатель о конкуренции норм, с которой наверняка столкнуться правоприменители, не подумал, непонятно.
Изменена диспозиция ст. 230 («Склонение к потреблению наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов») (Федеральный закон от 24 февраля 2021 г. № 25-ФЗ).
Пункт «д» ч. 2 ст. 230 УК дополнен квалифицирующим признаком «с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть “Интернет”)». Такие действия наказываются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового.
Принят закон о введении уголовной ответственности за пропаганду наркотиков в интернетеРанее за необходимость внесения таких изменений высказывался глава государства
Представляется, что правоприменители могут начать активно использовать данный квалифицирующий признак на основании собственных вольных и субъективных оценок.
Например, соответствующей уголовно-правовой ревизии могут быть подвергнуты художественные произведения, содержащие описание наркотических средств.
Вывод о том, что такие произведения потенциально «склоняют» к потреблению наркотиков, может в этом случае быть сделан на основании выводов лингвистических экспертиз, к качеству и объективности которых и ранее возникали вопросы по многим уголовным делам.
Особые опасения вызывает то, что для определения момента окончания преступления не требуется, чтобы какое-то лицо фактически потребило такие средства.
Кроме того, законодателем четко не определено, может ли быть в принципе склонение в отношении неопределенного круга лиц.
В связи с этим подобные законодательные изменения вызывают заведомый скепсис как в отношении целесообразности их принятия, так и с точки зрения последствий в виде субъективного применения правоохранителями.
Изменена диспозиция ст. 354.1 («Реабилитация нацизма») (Федеральный закон от 5 апреля 2021 г. № 59-ФЗ).
В очередной раз громкая ситуация с уголовным преследованием оппозиционного политика, получившая общественный резонанс, стала, по мнению законодателя, веской причиной расширить и без того постоянно расширяющийся Уголовный кодекс. Какие-либо криминологические исследования реальной общественной опасности криминализируемых деяний, к сожалению, также не проводились.
Ответственность за публичное унижение чести и достоинства ветерана появится в УК и КоАПИзначально предполагалось, что усилится ответственность только за реабилитацию нацизма в интернете, но ко второму чтению законопроекты существенно изменились
Несмотря на то что в диспозиции ч. 1 ст. 354.1 УК уже присутствует формулировка, криминализующая распространение заведомо ложных сведений «о деятельности СССР в годы Второй мировой войны», последняя была дополнена уточняющим признаком «о ветеранах Великой Отечественной войны».
Существенной смысловой нагрузки данная статья не претерпела, ЗАТО обновилась очередным нагромождающим уточнением, в котором, на мой взгляд, нет необходимости.
Какой-либо логики в данном изменении тоже не усматривается, за исключением, пожалуй, желания законодателя продемонстрировать оперативную реакцию на обсуждаемую громкую ситуацию.
Аналогичное дополнение введено в ч.
3 статьи, где теперь наравне с иными перечисляемыми деяниями (распространение выражающих явное неуважение к обществу сведений о днях воинской славы и памятных датах России, связанных с защитой Отечества, а равно осквернение символов воинской славы России) числится «оскорбление памяти защитников Отечества либо унижение чести и достоинства ветерана Великой Отечественной войны». Полагаю, это нововведение ясности и лаконичности уголовному закону не добавляет.
Кроме того, законодатель посчитал, что наказание по указанной статье не соответствует преступлению: вновь ужесточены санкции: штрафы выросли с 300 тыс. руб. до 3 млн руб., в ч.
3 добавились принудительные работы и лишение свободы до трех лет, а в нововведенной ч. 4 наказание составляет до пяти лет лишения свободы.
С сожалением приходится констатировать, что ужесточение наказания и излишние уточнения были в уходящем году чуть ли не единственно возможными приемами воздействия на уголовное законодательство.
Изменено примечание к ст. 285 с определением должностных лиц (Федеральный закон от 24 февраля 2021 г. № 16-ФЗ).
Законодатель значительно расширил толкование термина «должностное лицо», включив туда внушительный перечень новых определений. По сути, теперь даже дочерние компании государственных организаций будут считаться государственными.
Существенное различие между государственными и коммерческими организациями заключается в том, что для уголовного преследования по определенным составам преступлений необходимо обращение потерпевшего, т.е.
в данном случае «головной» компании.
Такой подход обоснован невмешательством государства в экономическую деятельность и экономической самостоятельностью должностных лиц в решении определения ущерба для своей компании.
Теперь такая самостоятельность компаний с госучастием и их дочерних предприятий серьезно ограничена государством.
В связи с отнесением руководителей подобных организаций к должностным лицам, являющимся субъектом преступлений, предусмотренных ст.
285–293 УК, такого согласия не требуется, и теперь правоприменитель оказывается правомочен возбуждать в отношении них уголовные дела по собственному усмотрению.
Уголовно-процессуальное законодательство
Подавляющее большинство изменений в уголовно-процессуальном законодательстве носило характер технических и уточняющих.
Эти изменения касались регулирования издержек судопроизводства, вопросов подследственности, но не совершенствовали законодательство с точки зрения реализации и осуществления защиты.
Нормы, касающиеся предпринимательской деятельности, были более детально регламентированы, однако, по сути, значительного эффекта на практику вряд ли можно ожидать.
Заслуживающими наибольшего внимания (каждое, к сожалению, со знаком «минус») видятся два следующих изменения.
Статья 140 дополнена в части оснований возбуждения уголовного дела в отношении преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств (Федеральный закон от 5 апреля 2021 г. № 67-ФЗ).
В ст. 140 УПК РФ введена ч. 4, согласно которой сам факт пребывания лица в состоянии наркотического опьянения или обнаружения в теле человека наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов в отсутствие достаточных данных, указывающих на факт их передачи в нарушение положений ФЗ, не может являться основанием для возбуждения уголовного дела.
Причина принятия данной нормы понятна. Она активно лоббировалась представителями МВД России, которые были недовольны большим количеством дел, которые заведомо не могли быть раскрыты, возбуждались с учетом наличия формального повода. Это негативно сказывалось на общей статистике раскрываемости преступлений.
Теперь уголовных дел, возбуждаемых по факту обнаружения в теле человека наркотических средств, будет меньше, а значит, искусственно вырастет раскрываемость преступлений.
На правах граждан данная поправка скажется, очевидно, негативным образом, поскольку повлечет еще меньшую вовлеченность правоохранителей в раскрытие реальных преступлений.
Изменены порядок и сроки кассационного обжалования (ст. 401.3.) (Федеральный закон от 24 февраля 2021 г. № 15-ФЗ).
Ограничение сроков кассационного обжалованияАнализ и оценка законодательной инициативы Верховного Суда РФ по установлению двухмесячного срока для обжалования приговоров в «сплошной» кассации
Благодаря изменениям в ст. 401.3 УПК так называемая «сплошная кассация» теперь ограничена определенным и весьма скромным сроком. Отныне кассационные жалобы, подлежащие рассмотрению в порядке ст. 401.7 и 401.8 УПК, могут быть поданы в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу приговора или иного итогового судебного решения.
Законодатель посчитал, что конституционное право на судебную защиту «даруется» гражданам только на время и не является неотъемлемым. Очевидно, что данные законодательные изменения существенно ограничили право кассационного обжалования и не принесли ни адвокатам, ни их доверителям ничего позитивного.
Представляется, что истинной целью изменений являлось сокращение объема работы судей, которые действительно серьезно загружены. Однако должно ли быть способом такой разгрузки ущемление прав граждан на доступ к правосудию? Полагаю, нет. К сожалению, у законодателя по этому поводу иное мнение.
При этом, по имеющейся у меня информации, в наступающем году право кассационного обжалования рискует подвергнуться еще большему ущемлению, и в случае принятия планируемых изменений рассмотрение многих судебных решений по уголовным делам может осуществляться судьей единолично (а не судебной коллегией, как в настоящее время), что, полагаю, противоречит самой сути процедуры кассационного обжалования.
Подводя итог работы законодателя по изменению уголовного и уголовно-процессуального законодательства в 2021 г., я бы оценил ее как «неудовлетворительно».
Несмотря на огромный объем работы (только таблица всех внесенных за год изменений с краткими формулировками в одной из справочных информационных систем занимает 50 листов), реформирование свелось к техническим поправкам, усложнению существовавших норм, ужесточению санкций и ограничению прав участников уголовного судопроизводства.
Остается надеяться, что следующий год будет менее грустным и порадует адвокатов и их доверителей долгожданной либерализацией законодательства. При этом не стоит забывать, что ключевой проблемой системы отправления правосудия по уголовным делам является как раз не законодательство, а правоприменение.
Это правоприменение – как минимум частично – зависит и от нас, адвокатов, а также присущих нам мудрости, неравнодушия, глубины погружения в уголовные дела, настойчивости, умения отстаивать интересы подзащитных без оглядки на собственные усталость и лень.
Реализации этих адвокатских качеств – а значит и побед, которые за этим обязательно последуют, желаю каждому из коллег в наступающем году!
Изменения в УПК, которые коснулись уголовных дел по налоговым преступлениям. Что это значит для бизнеса? | Rusbase
Девятого марта президентом РФ подписан федеральный закон № 51-ФЗ «О внесении изменений в статьи 140 и 144 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».
Этот закон направлен на совершенствование правовой системы законодательства. Он касается налоговых преступлений и преступлений, связанных с обязательным социальным страхованием от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.
Советник департамента юридической практики Alliance Legal Consulting Group Никита Роженцов, специалист в области предпринимательского, корпоративного и налогового права, рассказывает о том, какие последствия для бизнеса принесут предлагаемые правительством нововведения.
Изменения в УПК, которые коснулись уголовных дел по налоговым преступлениям. Что это значит для бизнеса? Алина Пак
До принятия законопроекта органы следствия могли начать уголовное преследование, не дожидаясь материалов из Инспекции федеральной налоговой службы (ИФНС). На практике это приводило к необъективному расследованию: как в части оценки фактов дела, так и определения сумм недоимки по налогу.
Однако теперь поводом для возбуждения уголовного дела о налоговых преступлениях будут служить только материалы, которые подготовлены налоговыми инспекциями и направлены следственным органам.
Такой порядок действовал в период 2011-2014 годов и был следствием общего тренда, направленного на либерализацию уголовного законодательства. Впоследствии в 2014 году от этой процедуры решили отказаться, вернув органам следствия утраченные ранее полномочия.
Новая «оттепель» в уголовно-правовой сфере нужна для того, чтобы снять излишнюю нагрузку на бизнес во время непростой экономической ситуации в стране.
Каковы плюсы от изменений?
- Наиболее значимый эффект от принятых в УПК РФ законов — повышение объективности при расследовании дел.
Органы следствия в первую очередь должны руководствоваться материалами, которые были подготовлены именно налоговой службой. Только она может контролировать, соблюдается ли законодательство о налогах и сборах.
Основанная с учетом мнения налогового органа позиция следствия — это гарант соблюдения законности при расследовании уголовного дела.
- Новый порядок начала уголовного преследования должен исключить ситуации, при которых следственными органами и ИФНС допускается разная оценка одних и тех же фактов хозяйственной жизни налогоплательщика.
На практике не редкие случаи, когда в отношении налогоплательщика имеет место как решение о привлечении его к налоговой ответственности, так и постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Нововведения должны сгладить подобные противоречия в правоприменении.
- Принятое по итогам налоговой проверки решение ИФНС должно учитывать позицию налогоплательщика, который имеет право представить возражения на акт налоговой проверки.
В случае направления ИФНС материалов в адрес следственных органов, последние будут иметь возможность всесторонней правовой оценки доводов не только фискального ведомства, но и самого налогоплательщика, что также повышает качество расследования уголовного дела.
- Нововведение с высокой степенью вероятности приведет к уменьшению количества уголовных дел (как это было в период 2011-2014 годов). Результатом этого станет снижение нагрузки не только на бизнес, но и на правоохранительные органы.
Стоит ли ожидать в ближайшее время иные послабления для бизнеса?
Думаю, да. Например, уже отменены до конца 2022 года проверки в отношении малого и среднего бизнеса и IT-компаний.
До 1 июня 2022 года налоговые органы не будут блокировать операции по счетам: налогоплательщики, которые понесли ущерб из-за санкций, смогут обратиться в ИФНС по месту учета, чтобы отложить сроки применения мер взыскания до предельных в соответствии с налоговым законодательством.
Наконец, с 9 марта 2022 года и на неопределенный срок налоговые органы приостанавливают подачу заявлений о банкротстве должников: приоритетом в работе ИФНС станет содействие в реорганизации задолженности.
На мой взгляд, можно ожидать определенные послабления не только в части налоговых, но и других экономических преступлений (мошенничество, присвоение или растрата, злоупотребление полномочиями и др.).
Фото на обложке: Shutterstock / Africa Studio
Подписывайтесь на наш Telegram-канал, чтобы быть в курсе последних новостей и событий!